Донесение ОО НКВД ДФ в УОО НКВД СССР с протоколом допроса военнопленного Г. Людвига
9 декабря 1942 г.
Зам. наркома внутренних дел Союза ССР
комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову
Направляется протокол допроса военнопленного германской армии — солдата 2 батальона, 673 пехотного полка, 376 пехотной дивизии Гельмута Людвига.
Среди прочих показаний, военнопленный дал некоторые сведения о положении окруженной группировки германских войск, физическом и моральном состоянии солдат своей части, а также указал на нехватку боеприпасов и продовольствия.
Приложение: протокол допроса.
Казакевич
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
военнопленного германской армии, солдата 2 батальона, 673 пехотного полка, 376 пехотной дивизии Гельмута Людвига, 1916 г. р., по профессии садовника.
Прибыл на Восточный фронт в мае 1942 г. в составе 376 ПД из Франции.
Взят в плен 3 декабря 1942 г. в р-не Дмитриевки, западнее Сталинграда.
Вопрос: Когда вам стало известно об окружении сталинградской группировки немецких войск советскими частями?
Ответ: О том, что наша группировка находится в окружении, мы начали догадываться еще 22-23 ноября, когда под ударами русских войск отходили на восток.
Уже само направление нашего отхода вызывало удивление, перешедшее в серьезное беспокойство после перехода на левый берег Дона.
Многие говорили, что это не простой “маневр”, как нам пытались объяснить офицеры.
И только 1 декабря командир нашей роты — оберфельдфебель Швагель зачел официальный приказ по дивизии, в котором говорилось, что в силу сложившейся обстановки наша группировка временно попала в тяжелое положение и окружена русскими.
В том же приказе командование дивизии выражало уверенность, что мы с честью перенесем все трудности и максимум через 12 дней к нам придет помощь.
А сейчас задача одна — окопаться, оказывать упорное сопротивление, беречь боеприпасы.
Вопрос: Что вы имеете в виду, говоря о так называемой помощи окруженной группировке, и откуда следует ожидать эту помощь?
Ответ: Точными данными по этому вопросу я не располагаю и могу только судить на основании слышанных разговоров.
Относительно направления, командиром нашей роты нам было объявлено, что помощь придет с юга и юго-запада.
На наши вопросы об ее численности и силе, он, сославшись в свою очередь на слышанные им разговоры двух офицеров, ответил, что ожидается прибытие двух танковых армий, которые якобы поспешно переброшены из Бельгии и Германии, где они формировались.
Вопрос: Известно ли вам что-либо о пребывании внутри кольца кого-либо из крупных командиров германской армии?
Ответ: Лично я, двигаясь 1 декабря в составе своего батальона от села Новоалексеевка к Дмитриевке, видел проезжавшего в машине командующего нашей дивизией генерала фон Даниэльса.
Он остановил машину, спросил какая часть, крикнул “хайль, мои солдаты”, сел и уехал. Больше никого мне видеть не приходилось.
Кроме того 30 ноября из разговора командира нашей роты с одним из офицеров, я узнал, что для командования всеми окруженными германскими войсками должен прибыть бывший командующий Крымско-Севасто-польским фронтом генерал Манштейн.
Вопрос: Наблюдали ли вы лично, или слышали что-либо о перегруппировках и скоплениях окруженных войск на каких-либо направлениях, с целью прорыва кольца окружения?
Ответ: Об этом мне ничего не известно и полагаю, что практически это невозможно из-за нехватки живой силы и боеприпасов.
Тем более что нам был отдан приказ — окопаться и стойко держать оборону, ожидая помощи.
Перегруппировки внутри кольца конечно происходят, но они вызываются, главным образом, большими потерями, понесенными нами в боях последних дней.
Так, например: наш полк был отведен 28 ноября в Новоалексеевку, где происходило переформирование частей. 7 рота нашего батальона к началу русского наступления 19 ноября насчитывала в своем составе 40 человек. За 10 дней она потеряла около 18 человек, в других ротах положение было аналогичное, и 1 декабря из 7 и 5 рот сделали одну 5-ю, силой в 48 человек.
А в некоторых случаях сводили и по три роты.
Вопрос: Выше вы указали на нехватку боеприпасов. Расскажите подробно, чем располагают окруженные германские части, в частности ваша дивизия?
Ответ: Общие запасы боеприпасов мне конечно неизвестны, но несомненно ощущается острый недостаток.
Свидетельством этому служит хотя бы приказ об экономии.
Как говорили артиллеристы нашего полка, у них 2 декабря к 105-мм орудиям осталось по 15 снарядов. У пулеметчиков по 2 коробки, т.е. по 600 выстрелов на пулемет. Мины были только к легким минометам.
Вопрос: Где расположены склады боеприпасов вашей дивизии?
Ответ: Ответить на этот вопрос я затрудняюсь, по-моему их вообще нет, т.к. в течение всех последних дней я не наблюдал подвоза боеприпасов к линии фронта.
Вопрос: Вам известно местонахождение дивизионных других штабов?
Ответ: Как мне известно, штаб нашей дивизии находился в Новоалексеевке.
Кроме того, проезжая утром 1 декабря через хутор Бабуркин, я видел там много штабных машин и офицеров. По-видимому, там дислоцировался штаб корпуса или армии.
Вопрос: Поступает ли какая-либо помощь окруженным частям воздухом, посредством транспортных самолетов?
Ответ: В незначительном количестве, но поступает.
Из разговоров и личных наблюдений, мне известно, что в районе восточнее хутора Бабуркин 30 ноября и 1 декабря приземлилось по 6-7 транспортных самолетов, доставивших подкрепление, боеприпасы, продовольствие и горючее, в котором ощущается острый недостаток.
С обратными рейсами этими же транспортными самолетами эвакуируются раненые.
Вопрос: Расскажите точнее, каково положение с горючим.
Ответ: Горючего почти совершенно нет. Большинство автотранспорта стоит, бездействуют танки.
Работают только несколько тягачей, которые буксируют танки в разные места, например на окраину Новоалексеевки, где они закапываются в землю.
Мне приходилось слышать, что где-то в районе Питомника имеется аэродром, на котором находятся самолеты, бездействующие из-за отсутствия горючего.
Вопрос: В какой степени окружение отразилось на снабжении вас продовольствием?
Ответ: На снабжении продовольствием окружение отразилось исключительно резко.
Как пример, могу привести норму выдаваемых нам последнее время продуктов.
Так, на 30, 1 и 2, т.е. на три дня, мы получили:
Хлеба 500 г
Масла 25 г
Консервов 50 г
Папирос 4шт.
Конфет 1 шт.
Добавить к этому, по-моему, уже нечего.
Вопрос: Каково физическое состояние личного состава вашего подразделения?
Ответ: Все наши люди к моменту моего пленения были крайне истощены.
Недоедания, утомительные отступления с непрерывными боями, морозы и, наконец, голодный паек сыграли свою роль.
В нашей роте было до 6 человек обмороженных и много больных.
Сильно распространена, так называемая у нас, “мышиная болезнь” (туляремия), которую никак не лечат.
Все люди очень похудевшие и усталые.
Вопрос: Известно ли вам, каково качество подбрасываемых воздухом подкреплений?
Ответ: Как я слышал, а лично видеть мне не приходилось, воздухом подбрасывается пехота и некоторое количество офицерского состава.
Все эти люди взяты либо из гарнизонов и тыловых подразделений на оккупированной территории, либо молодежь последнего призыва, 1924-1925 годов рождения, переброшенные из Германии.
Кроме того, я упустил ранее сказать, что внутри кольца все тыловые подразделения направлены на пополнение передовых частей.
На передовую отправлены все рабочие и трофейные батальоны, саперные части, роты охраны и т.д. Даже из большинства подразделений связи подавляющее количество солдат влито в пехотные части.
Должен добавить, что этими же транспортными самолетами, как я слышал от командира роты, перебрасывается некоторое количество солдат из СС и СА, по-видимому с целью усиления и “поднятия духа” окруженных частей.
Я лично видел в частях 3 МД, которые были в Новоалексеевке, солдат СС и СА, примерно по 4-5 человек на роту.
Вопрос: Каковы обстоятельства вашего пленения?
Ответ: Обстоятельства моего пленения следующие.
2 декабря вечером наш батальон занял оборону западнее Дмитриевки.
Утром 3 декабря русские открыли сильный артогонь. Мы спрятались в блиндажи.
Внезапно огонь был перенесен в глубину нашего расположения, а в непосредственной близости появились русские танки и множество пехоты.
Бывший со мной товарищ предложил бежать назад, но русские войска были уже настолько близко, что мы были бы немедленно застрелены.
Я бежать отказался. Товарищ выскочил из блиндажа и был тут же убит.
Бой шел уже в глубине нашей обороны. Я спрятался глубже в блиндаж и решил “ждать событий”, а когда передовые части прошли вперед, вылез и сдался в плен.
Вопрос: Каково было настроение солдат вашего подразделения в связи с происходящими событиями?
Ответ: Настроение моих товарищей было подавленное и тяжелое.
Несмотря на обещание помощи, мы чувствовали себя обреченными, а последние дни ничего утешительного не слышали и от офицеров.
Должен сказать, что настроение у нас стало падать еще и до окружения.
Наступала зима, приближалось время русских атак, было холодно.
Теплое обмундирование, выданное нам, только называлось теплым. Это обыкновенные френч и брюки, одеваемые на имевшуюся форму, но с белой подкладкой, чтобы на снегу вывертывать наизнанку. У нас говорили, что такая одежда более подходит для цирка, чем для фронта.
Замкнувшееся кольцо русских было последней соломинкой, и нам осталось сказать только одно — “капут”. 5 декабря 1942 г.
ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 5, д. 173, л. 226 (подлинник)
и 227-228 об. (копия)
вернуться в список